Когда наступала весна, многознающие эрудиты, поднаторевшие в трубадурском художестве, отправлялись в дорогу, чтобы осенью вернуться домой и всю зиму провести в многочисленных занятиях и поэтических упражнениях о коих нам нынешним известно мало. Чем они занимались и какими обладали способностями, об этом мы, пожалуй, уже никогда не узнаем, лишь скажем известное, что не было большего греха, чем запись тех знаний, которые передавались исстари только изустно и никогда не осквернялись письменами. Известно и то, что в своих многочисленных путешествиях оные многознающие часто встречались с очевидцами, а иной раз и сами становились свидетелями, тех или иных исторически весьма значительных событий, в связи с чем, обладая немеряным талантом и памятью, способностями к сочинительству и исполнительству, а в некоторых случаях и к делам экстраординарным, могли рассказывать множество историй, растворяя поэзию в музыкальных гармониях. Ведь ясно, что все истории можно было лишь спеть, аккомпанируя себе на каком-либо инструменте.

Тогда, в старое время, о котором мы ведём речь, не было, ни книг, ни разных иных развлечений, которыми могут похвастаться наши дни, а потому и восприятие людей отличалось от восприятия наших современников разительно. Не сложно себе представить человека, который слышал звучание музыкальных инструментов, не когда того пожелает, а лишь тогда, когда поблизости окажется жонглёр, будучий на службе трубадура, либо сам трубадур, если повезёт – в те времена поэзия воспринималась матерью музыки. Таковые, особенно достойные поэты-музыканты оказывались поблизости не так часто, как того, возможно, хотелось бы, а потому изголодавшись по поэтической и музыкальным гармонии люди ловили каждое слово и каждую ноту, исто наслаждаясь каждым переходом и каждым катреном. Следует сказать, и то, что трубадуры обладали частенько экстраординарными способностями, заставляя слушателя в полной мере погрузится в мир, о котором он вещает.